Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]
И как на такого зверя удалось ловцов найти? Да еще не в горы, а в земли мёртвые на поиск спровадить? Хотя, что говорить, желающие на любое дело сыщутся, все решается лишь толщиной кошеля со злотами.
Вот только если с моряками у богатея справно вышло, то с охотниками не свезло. Мало среди них настолько неосторожных, что на заведомо гиблое дело согласятся. Одно дело по морю до мертвоземья плыть, а другое, самолично голову в пасть тварям тамошним сунуть. Кроме седовласого только пара и нашлась. Один, тот самый громила лысый, которого с вечера видели – осмелился, а второй обещался к отплытию явиться, да видать передумал. Потому, и предложение от Сарта о найме, почти сразу последовало, стоило только обняться и про спасение его удачное расспросить.
Денег богач выделил с лихвой на всю дорогу и расходы. А ежели тварь добудем, то по возвращению еще отсыпят. Нам-то и мечтать о лучшем нельзя было. Пусть снежня ловить, зато до нужного места без хлопот доберемся, а там уже решать будем, что да как.
Но знать бы загодя, что по воде плыть так тягостно! Тут уже не до морских красот, лишь бы полегчало чуток, и то в радость.
– Может водички принести?
Приторный от мнимого сочувствия и от этого еще более противный голос теньячки, заставил вновь скрючится над пробегающими внизу волнами. Наконец тошнота немного отпустила. Я, распрямившись, отерла рот ладонью и раздраженно буркнула:
– Обойдусь. Воды мне и за бортом дополна хватает.
Ответ ушел в никуда. Шаста уже о чем-то оживленно беседовала с вышедшим на палубу травником. При этом, девица умудрялась состроить такое многообещающее лицо, что злость закипела во мне с новой силой. Ишь! Вымудряет, лиса хитрая! И так повернется и искоса взглянет. Прям извертелась вся! Далеко паршивка пойдет. А может и полетит… Я с удовольствием представила как наподдаю наглой теньячке копытом, и она, вытаращив глаза с истошным визгом плюхается за борт. Ажно на душе немного полегчало. И ведь не то больше злит, как она вокруг Грая крутится, а то, как он сразу млеть начинает. Бери тёпленького и веди куда хочешь. Ну что он в ней нашел? Мало того, что кровососка! Тощая, нескладная, даже волос и тот, мышастый какой то….
Я замерла как громом пораженная. До боли в сердце нахлынуло ощущение, что это всё уже где-то было. Вот так же щемило в душе, когда…
Где-то там, далеко. В другой жизни осталось сонное Топотье с запахом яблок и солнечными пятнами на пыльных улицах. Сестра показалась милее Ритию, и глупая обида погнала прочь от дома, по запутанным каврийским путям-дорогам. Словно и не я была тогда. Как можно было так искренне злиться на маму, на Мийку даже на отца ветрогона. Словно сам Свий глаза пеленой закрыл. Никого, ничего кроме обиды той не видела, не замечала. Уже давно ведь всё сгладилось, поросли травой мысли мрачные, а дороги всё стелются под копытами и не отпускают обратно. А как хочется домой! К пирогам маминым, к Весёне, к сестрёнке…
Ритий-то хорош, конечно. Статный, сильный, настоящий воин и хозяин в доме. Вот только не мой он. Да и не надобно! А Грай? Сколько раз он меня с края Свиевой бездны вытаскивал. Утешал, лечил, обиды терпел. Ведь нет же никого ближе и роднее его на всем белом свете. Вдруг, да замилуются они с Шастой? Как же без него тогда дальше…
Страшная мысль ажно дыхание перехватила, в глазах защипало и я, не сдержавшись, самым бессовестным образом разревелась.
Не знаю что там Шаста травнику наболтала, но он ко мне так и не подошел. Лишь бросал из-за плеча теньячки тревожные взгляды и сочувственно морщился на особо проникновенные всхлипы. А у меня от этого лишь всё мрачнее на душе становилось и обида росла да множилась.
– Ты это, не плакай что ли? Ну с кем не бывает. Меня знаешь, как полоскало в первый раз?
Смахнув рукавом слезы, подняла глаза на участливого утешителя. Молоденький юнга, с едва проклюнувшимися над верхней губой белобрысыми усиками, старательно надувал щёки, строя из себя многоопытного морехода. Я послушно взяла, предложенную вместо носового платка огромную серую тряпку, в которую меня при желании целиком замотать можно было бы, не то что слезы утереть.
– Тебя зовут-то как, мореплаватель?
– Рошкой!
Парнишка подмигнул и расплылся в такой задорной ухмылке что я, не выдержав, тоже улыбнулась в ответ.
– А меня Итой. Ну, будем знакомы.
– Ух тыж! А у меня матушка – Итара. Похоже как! А хочешь, я тебе раковину жемчужницы покажу? Или расскажу, как серорыбцев подманивать. Знаешь, как забавно они следом за кораблем плывут? Или хочешь, рыбачить научу. Ты только не плачь больше, ладно?
Как ни странно от его трескотни и правду полегчало немного. Я кое-как поднялась, сморщилась от прострела в больной ноге и, старательно игнорируя травника с Шастой, согласилась на обход корабля. Рассказчиком Рошка оказался настолько замечательным и море любил настолько искренне, что я невольно заслушалась, с интересом переспрашивая особо непонятные моменты из жизни мореплавателей.
Легкоходный бриг 'Ласточка', на которой нам посчастливилось плыть, по правилам был приписан к одному из портов Кованского халифата. Названия я не запомнила из-за его крайней цветистости и неприспособленности к каврийскому языку, да это оказалось и не важно. После нескольких попыток заставить меня произнести правильно, Рошка махнул рукой и хохотнул:
– Ну и Свий с ним. Капитан там уже зим пять не был и вряд ли еще вернется. Главное грамотки в порядке. Где бы не шли, с нас взять нечего. Халифатские мы, не проверные.
– Это как? – я недоуменно уставилась на парня.
– Да так. Сама знаешь, в халифате у султана вся власть. И законы свои, с каврийскими не сравнить. Так что, ежели проверка какая, или на груз досмотр: мы мол по султанскому приказу товар везем, показать не можем. До халифата пойдем, там под надзором султанской стражи трюм открывать будем. Еще никто идти не согласился.
– Вранье какое, – я фыркнула, – Ни за что не поверю, что береговая стража вас без досмотра за одни байки отпускает!
– Ну ни за одни… , –парнишка обезоруживающе развел руками, уличила мол, – на такой случай, всегда мешочек злотов у капитана имеется, в подтверждение, стало быть. О! Вон и сам, кстати.
Я, с любопытством обернулась и восторженно охнула. Означенный капитан, словно сошел со страниц отцовских книг про пиратов. Дороден, рыжебород, с холодны да цепким взглядом хозяйским и с внушительным брюшком над поясом холщовых штанов. Не хватало только кривой абордажной сабли на перевес. Но, судя по болтающейся на боку пустой перевязи, оружие просто пока отложено за ненадобностью.
– Что, хорош да?
Ответить не успела. Капитан хмуро зыркнул на моего провожатого и, через мгновение, Рошка уже энергично драил палубу навернутой на длинную палку тряпкой, в которой я уверенно опознала недавний платок. Мне не досталось даже взгляда. Побродила еще немного в одиночестве за командой понаблюдала, да пришлось возврашаться обратно на корму.
